Путешествие домой к Богу

Начало

Это было где-то в Гималаях. Мы сидели у костра. Прабху и я. Мы сушили постиранные вещи, Прабхуджи подкидывал в огонь хворост и учил меня, как раздувать огонь сильнее. Мы грели воду. Было уже совсем темно и из леса показался лис. Он частый гость здесь. Хозяин домика, где мы остановились, молодой паренёк с редким именем Туран, рассказывал нам о своём лесном друге. Мы сидели у костра и молчали... я запела «Ом Намах Шивая», а Прабху тихо отбивал ритм ладонями. Наверно, когда-то очень давно, когда ещё наши духи не были обременены телами и могли свободно парить в просторах Творения, они говорили об этом. Наверное, поэтому мы сидели у костра и молчали... Потому что уже давно всё сказано.

- Расскажи мне, Прабху, о тех местах, куда ты отведёшь меня. Расскажи, что я там увижу?

- Я расскажу тебе, садхака, об этих местах... Когда-то там бродил сам Шива. Там ты увидишь множество гор, покрытых лесами вековых кедров. Горы, в которых разрослись множество деревень и даже большие города. Ты увидишь реки и водопады с двойной радугой через русло. Цвет лазури небес и белёсые облака, ты увидишь множество цветов и растений. Тебе встретятся люди, трудящиеся вдоль дорог и на полях, школьники, бегущие, кто в школу, кто домой, в красивых школьных формах (в каждой деревне свой цвет). Ты увидишь много храмов древних и таких, чьи стены не подвластны времени. Ты увидишь огромное количество паломников, служителей, пуджариев и садху. Ты увидишь красивые глаза лошадей, поднимающих путников в гору, и бездонные глаза индуса, чьи ноги и руки чуть толще бельевой верёвки, но гораздо крепче твоих. И в этих глазах не будет роптания на судьбу, в них сама жизнь таится. Ты доберёшься до векового ледника и суровых голых гор — к пристанищу Шивы. Где он, в обличие быка, скрываясь от Пандавов, ушёл под землю, оставив на поверхности свой горб. Горб тот окаменел, но по-прежнему излучает свет Великого. Люди назвали его Джйотирлингам и выстроились вокруг него храм Кедарнатх. Ты побываешь в обители Нараяны, где он явил свою блистательную самопроявленую форму Бадринараяна. В этих местах Нараяна множество веков совершал суровые аскезы и пребывал в медитации, молясь на благо всех дорогих его сердцу живых существ. Ты увидишь исток всего знания на Земле, проявленный в виде горной реки Сарасвати, ясные любящие глаза молодого агхори и старух неземной красоты, в чьих лицах угадываются тибетские черты. Ты поднимешься к самому истоку Ганги, туда, где великий подвижник Бхагиратха призвал Богиню Мать Гангу, небесную реку, на землю, чтобы смыть грехи предков и дать благословение своей земле. Ты попадёшь в те места, где Господь Шива, довольный аскезой Бхагиратха, согласился помочь ему опустить Гангу. Ты будешь в тех местах, где Ганга растеклась по телу Шивы бурными потоками и сошла на землю в виде рек: Ямуна, Бхагиратхи, Мандакини, Алакананда, Дхаулаганга и Нандакини. В каждом из этих мест люди построили храм, со временем вокруг храмов разрослись деревни. Там стоят ашрамы и гостиницы, чайные и столовые, лавки с сувенирами и тали для подношения во время пуджи. Когда ты доберёшься до этих мест, ты увидишь, как солнце играет в водах Ямуны, словно Гопал играет с ней, и чистейшую Дхаулагангу. Ты увидишь молочную бирюзу и не поддающуюся описанию красоту Бхагиратхи, бурную Мандакини, мягкую Нандакини и широкую Алакананду, что течёт от самого Бхадринатха и выбирает в себя все пять притоков Ганги в пяти Праягах. Там ты увидишь, как Ганга, один за другим, собирает свои притоки и становится цельной и полноводной в Девпраяге. С этого места она течёт во всей своей красе до самого океана. Ты увидишь красоту Вишнупраяга, умиротворённое спокойствие Нандпраяга, красоту белых валунов Карнапраяга, рёв и вспененную воду Рудрапраяга и ровное течение Девпраяга. Там ты увидишь алтари, храмы, пещеры, и следы стоп самого Рамы. Всё это ты увидишь, садхака, как только мы отправимся в паломничество к этим прекрасным святыням.

- Расскажи, Прабху, расскажи, что я услышу там? Ты услышишь звуки деревень и городов и тишину гор, ты услышишь звон колоколов и пение аарати, ты услышишь мантры и гимны, голос поющего садху и ритм дамару. Ты услышишь множество звуков и, возможно, тебе посчастливится услышать тишину своего ума, движение дыхания и биение твоего сердца, и тогда, садхака, может быть, ты услышишь и биение моего сердца.

- Расскажи, Прабху, что я почувствую там?

- Этого я не смогу рассказать тебе, садхака. Сколько бы я ни говорил: «Халва!», во рту у тебя сладко не станет. Ты всё обязательно узнаешь, когда отправишься туда, куда я поведу тебя.

Ямнотри

Мы приехали в деревеньку у подножия Ямнотри — Чанкичатти. Не успел наш водитель припарковаться, как Свамиджи вышел из машины искать нам ночлег. Я за ним. Секунда — и мы бежим по узкой кривой улочке, мимо проносятся цветные дома отелей, а дорога всё круче вверх. Сердце заколотилось, а дыхание начало сбиваться. Я в горах. Я подняла глаза и увидела их...

Мысли: Господи как тут красиво! Как счастливы люди, живущие здесь!

Голос Свамиджи: Алинка! Мы в Гималаях! Счастье! Точно — оно есть!

Мы нашли уютную гостиницу всего за 300 рупий. Наши номера имели выход на террасу, где открывался прекрасный вид. Шраддхатиртха сварила чай, и мы уселись на террасе в окружении гор.

Когда я впервые попала в горы, мой спутник и ангел-хранитель, Адель, сказал: «Теперь они — твои родственники». Именно это я и чувствую каждый раз, оказываясь в горах. Это моя семья. О Боги, может быть, когда-нибудь я заслужу право жить здесь...

Мы вышли прогуляться по деревне, пройтись по тропе, которая уже завтра приведет нас к храму, и договориться с местными horsemans, чтобы те любезно предоставили нам пару лошадей — для Свамиджи и Олега, супруга Шраддхи. Индусы — это народ, который всегда готов трудиться и horseman нашелся буквально сразу, а вместе с ним и Мистер Президент... Маленький некузявый индус сидел на бордюрчике вдоль тропы и всё время посматривал на Свамиджи. Он пригласил нас выпить чаю. Завязался разговор, и выяснилось, что малыш — одну минуточку! — Президент Храма Ямнотри, главный брамин. Индия — великая страна! После беседы мы договорились увидеться завтра утром в храме, и отправились обратно в отель. Шраддха сварила нам на ужин гречку. Я на всю жизнь запомню эту гречку и наш чардхамовский чай. Так мы назвали чай, состоявший из совсем алтайских трав и наших карагандинских листиков смородины и малины, собранных на фёдоровской даче... неважно. Это — исключительно чардхамовский чай и гималайская гречка! Прекраснейшая еда! После ужина Свамиджи почитал нам о Ямнотри. Ямуна — сестра-близнец Ямы, Бога Смерти, она дает освобождение от предсмертных мук. Свамиджи рассказал о ней, как о любящей сестре, как о любимой дочери Сурья Дева, как о подруге Кришны, в чьих водах он любил купаться, и от её тёмных вод кожа Кришны стала чёрной. Это была одна из версий юных гопи, размышлявших, отчего Кришна такой чёрный. Ямуна — живая энергия, чистая Шакти, текущая в нашем мире. Это поразительное чудо! Никогда не думала о ней так, да и вообще о ней не думала... Только рисовала её большеглазой, пышнокосой красавицей, такой любимой и почему-то родной.

Перед сном я вышла на террасу, чтобы надышаться красотой и поверить, наконец, что я здесь. Три года... Три года назад я впервые попросила Свамиджи о Чар-Дхаме. Я приходила к нему с конвертиком денег, заготовленных на билеты, дабы показать ясность своего намерения. Честно заглядывала в его голубые глаза и, как мне казалось, очень обаятельно улыбалась. Но каждый раз он уезжал, а я оставалась в Караганде, а оставался Чар-Дхам в моём сердце. И вот я здесь. Верю? Еще нет. Может быть, завтра... надо идти спать.

Утром мы двинулись в путь круто вверх по тропе. Она оказалась более крутой, чем я предполагала. А тело более вялым, чем я рассчитывала. Сказывался неудачный ужин трехдневной давности в Дели, после которого ничего, кроме воды, мой организм принимать не хотел. Надо налегать на крийю, думала я, и шла дальше.

Там было волшебно красиво, как будто я оказалась внутри гигантских живописных полотен, и все вокруг было на сто процентов сказочным — без тени обыденности. Уже на подступах к Ямнотри нам встретился традиционный черный пес, как кусочек души, воплощенной в самом теплом существе на свете. Свамиджи поздоровался с ним, потрепал за ухом и накормил печеньками. Мы прошли еще немного и Свамиджи сказал: «Вот он, красавец! Смотри!» Я увидела среди густоты гор и построек желтый храмс красной крышей. Ну не сказочное ли?! Мы пошли к нему. Проходя через мост, я глянула на Ямуну. В ней лежали гигантские валуны размером со знатные особняки, а она оббивала их своими вспененными добела водами. Живая, ясная, вольная. Любимая сестра, подруга, мама, здравствуй!

Мы зашли на территорию храма и нас встретил Мистер Президент. Он был очень радушен и сразу проводил нас к тому месту, где можно было принять омовение в Ямуне.Мы подождали, когда Сурья осветит это место, и направились со Свамиджи к воде. Нормальные люди брызгают несколько капель себе на шапки, укутанные в тулупчики и теплые палантины. Каково было их удивление, когда Прабху зашёл в воду в одной дхоти. Я стояла у воды с полотенцем и фотоаппаратом в руках, и смотрела, как мать обнимает сына. Они встретились. Одна галочка есть! Выходя из реки Свамиджи брызнул на меня пригоршню воды, это был самый счастливый даршан в моей жизни. После мы пошли поздороваться с алтарями в храме и нас пригласили на прасад. Во время обеда среди рядов паломников появился древний дедушка-брамин. Он проходил мимо каждого, принимавшего прасад, и раздавал по 10 рупий. Глаза деда были такими тёплыми и ласковыми, когда он подошёл ко мне, хотелось обнять его, но я усидела на месте, уткнувшись взглядом в тарелку и по макушку заполненная одним сплошным нечто. Боги, как это вообще возможно — столько любви и заботы?!! Здесь совсем иные законы, подумала я. А люди, кстати, везде одинаковые. Забегая вперёд: когда мы спустились, у самого начала тропы стояли двое нищих, просящих милостыню: «Дай денег на еду». Свамиджи ответил им: «Наверху еда совершенно бесплатно». На что они улыбнулись и покачали головами.

После прасада Свамиджи утянул меня еще к одному храму на территории, это был храм Ханумана. Мы зашли поздороваться с любимым Богом, и, увидев Свамиджи, брамин попросил нас подождать и скрылся в своей каморке. Он вышел, держа в руках два засохших растения с интересными формами. Служитель протянул их Свамиджи, сказав, что это цветок Бога. Свамиджи всегда на связи с тонкими материями этого мира. Творение откликается ему каждой своей клеткой, пространство вокруг него — живое! Да и как иначе? Ведь он — АКХИЛЕШ, Бог пространства!..

После храма мы отправились в ашрам, который присмотрели по дороге, и сняли там комнаты. Обеденное время было свободным, я вышла с кариматом во двор погреться на солнышке и уснула. Проснулась с мантрой «Харе Кришна» в уме, а открыв глаза, увидела стопы Свамиджи и услышала его смеющийся голос: «Зачем тебе комната в ашраме, когда ты и так можешь???»

Свамиджи сел рядом, подошла Шраддха и мы с радостью отметили, что добрались до первой точки нашего паломничества. Пробежались по списку и датам дальнейших поездок. Какое-то время мы просто сидели и любовались видом: бесконечно шли люди, даже свадебная церемония двигалась по тропе, получив благословение Богини. Снизу шумела Ямуна. За спиной сидел Свамиджи. А где-то в глубине и, казалось, даже в эфире продолжало звучать: «Харе Кришна...» Я почувствовала движение и увидела, что Свамиджи достал малу.Шраддхатиртха и я тихо удалились, оставив Учителя в уединении. Мы пошли к Багидаш и обнаружили нашу спутницу сладко спящей на террасе среди груды настеленных(по-нашему говоря) корпешек. Преуспевающая бизнес-леди, президент компании — так мило и сладко спала, где Бог послал, и сейчас ничемничемничем не отличалась от индусов-бродяг. Вот что Индия делает с людьми!

Когда Свамиджи закончил чтение мантры, мы снова прогулялись по деревне и остановились у чайника при ашраме. Мы были втроём, Свамиджи, Шраддха и я, точнее, вчетвером — Мистер Президент снова был с нами. Мы долго сидели и грелись у печки, говорили о детях, мечтали о детском ашраме, пили чай. Позже к нам присоединились Олег и Багидаш, и мы отправились на вечернюю аарати.

Как только раздались первые звуки, внутри все всколыхнулось. Варанаси! Ганга. Руки пуджариев, подносящих Матери дары. Это не то, что стало родным, это то, что всегда было родным. Просто я долго не была дома.

Я любовалась широко распахнутыми глазами Ганги и Ямнотри, божественно красивым Свамиджи в полумраке храма и вообще всей этой Волшебной ночью. Волшебнойволшебной ночью. Казалось, будто Искоркиискоркиискорки то и дело вспыхивали в пространстве и в глазах людей. А проказник Кришна был всё время рядом. То ли внутри меня, то ли за пределами тела, я не разобрала, да и важно ли?

После аарати мы пошли готовиться ко сну. Шраддха и я забежалик чайнику выпить теплой воды и познакомились с владельцем ашрама, довольно молодым санньясином. Своими грустными улыбчивыми глазами он напомнил мне Баблю. Мы разговорились, и он спросил: как вам это место? Он явно был влюблён в Ямнотри… И Шраддха, и я могли только закатыватьзакатыватьзакатывать глаза и блаженно улыбаться, описывая свои впечатления. Все мы весело посмеялись и пожелали друг другу доброй ночи. Добройдоброй ночи. Я сладко спала.

Утром мы отправились на пуджу. Сварили рис в горячем источнике, точнее, в кипящем источникеисточникеисточнике — невероятное чудо. Дождавшись Мистера Президента, начали церемонию. Свамиджи подносил Ямуне дары и просил у Матери благословения для всей нашей семьи — Казахстанской Академии Йоги. Это тронуло меня, как никогда. После пуджи Свамиджи обратился к пуджарию с просьбой провести небольшую церемонию для благословения нашей супружеской пары — Олега и Шраддхи. На этом наша миссия была закончена. Мы в последний раз прошлись по храмовой площади, нагляделись на храм и на всё это место, и отправились дальше в путь. К Ганготри!

Когда мы любовались Ямуной, сидя во дворе ашрама, или во время аарати, у алтаря в храме, или у печки чайника… слова были не нужны, да и невозможны. Всё существо заполняла одно сплошное чувство, описать которое практически невозможно, разве что на языке благодарность изнутри, от самого духа.

- Прабху! Теперь, я могу рассказать тебе, что я чувствую здесь, в Ямнотри!

- Расскажи, садхака, я слушаю тебя.

- Прабху! Я чувствую ваше родство, твоё и Ямуны. Она словно ждала тебя! И я чувствую огромную радость, видя вашу встречу! Прабху, я чувствую здесь такой покой и мир... Словно это место повисло в пространстве и замерло во времени. Я чувствую детскую чистую радость в каждом звуке Маха-мантры! Прабху, я бесконечно благодарна за то, что ты привёл меня в этот тайничок Мироздания. И я точно знаю, что ключи от этого тайника есть не у многих. В Ямнотри могут приходить сотни тысяч людей, но это место откроется не каждому. Благодаря тебе, Прабху, Ямуна приняла меня как родного. Спасибо, что впустил меня в свой мир. Веди меня, Прабху! Я готова следовать за тобой дальше, туда, куда ты поведешь меня.

Ганготри

Ганготри — это такая красота, что глядя на неё ни дышать, ни моргать нет никакой возможности. Лишь бы только насмотреться. Ничего не нужно, ничего не существует, только эта невообразимая красота.

Немного позже я вспомнила, как только мы тронулись в путь, Свамиджи сказал: «К Ганготри, пожалуй, самый красивый подъезд». А для нас тогда было всё красиво, мы не вылезали из форточек, глядя на Гималаи, в машине только и слышалось: «Смотрите! Смотрите!»

Я ехала с некоторым предвкушением, сама не зная, чего ждать, и откуда взялось это чувство. Мы проехали уже значительную часть пути, и в долине показалась река. Ожидание взорвалось детской радостью и заполнило всё существо по макушку. Я с трудом удерживала пятую точку на сидении, насколько внутри меня всё ликовало, пело, танцевало и приветствовало Её — Красоту Мира. Лицо буквально трещало от улыбки, и я пялилась в окно, высматривая Мамку. Кусочек неба, льющийся в долине гор. Она и впрямь не земная, небесная река — Бхагиратхи!

Уже ближе к Ганготри мы попали в каньон. Это была моя великая мечта — погулять внутри каньона! И хотя фактически погулять мне не удалось, но мы ехали на такой узкой серпантинной дороге, проходящей в самом сердце каньона, что ощущение было, что я лечу среди скал. Не знаю большей красоты, чем эта. Может, это моя слабость к скалам, но я абсолютно убеждена, что в природе нет ничего более прекрасного, чем эти невообразимые глыбы, нависающие над горной рекой. Каждый скол, каждый слой породы, всех цветов и оттенков, от охры и геровских до серо-сине-чёрных. Некоторые из них имеют просто тигровый окрас! Их оттеняет небо и густая зелень, а лазурный цвет реки, обивающий подножия скал, делает это место просто сказочным! А водопады, струящиеся по камням… невозможно представить, что всё это сразу можно увидеть в одном месте! Постройки кажутся не мыслимыми, наверняка эти тоннели и укрепления строили гномы, живущие в местных лесах! J

В Ганготри мы въехали уже ночью. Свамиджи, конечно, первым делом взялся за вопрос с жильём. Мы обежали несколько гостиниц, выбор был невелик. Чувствовалась разница с Ямунотри. Место более доступное для туристов, поскольку подъёма нет, а значит более популярное. Рынок больше, рестораны разнообразней, цены выше. Но и для нас нашёлся ночлег в Ганготри, и мы заселились. Вечером вместе со Свамиджи мы прогулялись к Храму.

Погружённые в темноту горной ночи и освещённые цветными гирляндами, белые стены Ганготри издавали своё мягкое свечение. Двор храма весь был залит тёплым светом, отчего здесь было очень уютно. В этом освещении композиция из фигур Шивы и Парвати, подвижника Бхагиратхи и самой Ганги были подобны живым. Я даже не сразу решилась посмотреть на них. Ещё одна картинка ожила! Так происходит каждый раз, когда я попадаю в Индию. Картинки, увиденные когда-то на мониторе, оживают и становятся моей реальностью. Чудо! Я оглянулась на Свамиджи, в золотом свете гирлянд, Он сам был словно только что сошедший с ледника бок о бок с Шивой. Благодарю тебя, Прабху, за этот подарок!

Утром мы вернулись сюда. Пространство поменялось. Это было самое ясное утро! Всё словно звенело чистотой. Двор храма и берег — всё было залито ясным светом чистого горного утра. На берегу Свамиджи сделал пуджу. Голос пуджари, шум реки, руки Свамиджи… всё слилось… После пуджи мы пошли к храму, сделали подношение, получили прасад и прошли парикраму вокруг храма. Перед нами шла молодая женщина с маленькой дочкой. Не было и шага, чтобы она не остановилась, прикоснуться к стенам храма и поднести руки ко лбу и к сердцу. Она не пропустила ни одного маленького алтаря, и получив благословение, счастливая шла дальше. Дочка шла за ней и повторяла всё, что делала мать.

Как красиво, подумала я. Как всё красиво складывается в жизни этих людей. Начиная с рождения и такого юного возраста, они уже имеют великие благословения и богатейший культурный опыт. Вспомнились слова Свамиджи: «Индуизм — это не религия, это образ жизни». По истине, это так.

После церемонии было немного времени, и мы с Багидаш отправились на охоту за мурти ГангиJ Ещё вечером Свамиджи познакомился с одним русскоговорящим индусом-торговцем. Хотя торговцем его едва ли можно было назвать. Свамиджи тепло отозвался об этом человеке. Он встретился нам на рынке. Конечно, мы разговорились, точнее торговец J Индусы очень общительные люди. Из его монолога мы многое узнали. Он сам называл себя никудышним торговцем. Об этом, собственно, свидетельствовала его лавка, наполненная, казалась, самыми ненужными вещами, покрытыми густым слоем пыли. Индус рассказал, что ему открылась память прошлых воплощений и вот, по велению сердца, но не зная, зачем, он прибыл в Ганготри. Это был довольно милый рассказ J И абсолютно неважно, какова доля правды в эти словах. Достаточно было посмотреть в его глаза. На морщинистом смуглом лице горели глаза ребёнка. Это был человек доброй души и я была очень за него рада. За его встречу со Свамиджи и за его проживание в Ганготри. Здесь, под крылом матери, он под защитой, как и все мы. Я вдруг почувствовала такую защищённость, как никогда, словно все мы находимся в убежище…

За беседой времени прошло слишком много, я попрощалась и убежала к гостинице. Нужно было двигаться в путь, все уже были готовы. Мы загрузились и поехали дальше. Я предвкушала, что снова увижу эти прекрасные места, а впереди нас ждал вечный ледник и нерушимые стены Кедарнатха.

Когда мы только прибыли в Ганготри и нашли гостиницу, Свамиджи отправил меня позвать остальных. Стоило мне сделать пару шагов, как Свамиджи окликнул меня и указал противоположное направление. Мне стало стыдно, что я перепутала дороги, я скорей умчалась. Я быстро шла по тёмной улице с уже завешенными витринами, и меня снова охватило чувство предвкушения. Ещё пара минут и я уже была уверена, что двигаюсь не к стоянке, а в сторону Храма. Вдруг в темноте показалась арка. По ту сторону виден был двор, залитый золотым светом, и всё пространство там за аркой казалось совершенно сказочным, словно стоит перейти и ты окажешься в другом мире. Вдруг показалась фигура пандита и я спросила его: «Это храм Ганготри?» «Да, это Ганготри», — ответил пандит. Я улыбнулась и снова заглянула в арку. Я к тебе обязательно вернусь! Я вернусь вместе со Свамиджи! И оставив в сердце ни с чем не сравнимое чувство таинственности и загадочности, я понеслась в обратном направлении, чтобы отыскать наконец своих. Когда мы вернулись к отелю, Свамиджи уже ждал нас у входа со словами: «Ну что так долго!» «Конечно», ответила я, «отправили меня в другую сторону!» Улыбка Свамиджи и его хитрый взгляд были красноречивее любых слов. Спасибо, Прабху, за этот подарок!

- Как это возможно, Прабху?! Как возможна такая красота! Посмотри, здесь всё вокруг белое! И Храм, и ледник, и всё пространство, и люди. Всё белое и чистое. Только Бхагиратхи и небо ещё больше оттеняют белизну своим лазурным цветом, и Солнце заливает всё вокруг! Мы словно попали в Небесный мир. Разве такое возможно на Земле, Прабху?!

- Всё возможно в этих святых местах. Здесь Небо так близко к Земле, что сама Ганга спустилась с Небесного мира. И напротив, Пандавы, пройдя Пять Праягов, смогли подняться в Небесный мир. В Гималайских Святынях возможно всё! Пойдём, садхак, нам пора двигаться дальше, ещё выше к небу, ещё ближе к дому.

Бадринатх золотоискристый

Своими улочками и лавками, полными золотистой всяковсячины, напомнил Ришикеш, только казался ярче и восторженнее.
За всем этим блеском чувствуется какая-то великая настоящность, сила и бесконечная любовь Господа.
Когда местные произносят имя Бадринараяны, чётко и громко, и возносят руки к небу, всё вокруг ликует и сердце ликует. Нараяна живёт здесь, искрится, улыбается, танцует здесь. Как будто плечом к плечу рядом идёт по улице, и в каждом звуке, и каждом лице, и в шуме реки, и голосе пандита в храме, Он вездесущ и ощутим здесь. Бадринатх, словно янтра, вобрал в себя свет Прабху.
Храм бесконечно красивый, в нём такая высокая эстетика, настоящая, подлинная, редкая. Храм великолепен и богат, и в то же время прост и скромен. Серебряные мурти, украшенные жемчугом, и дремучие йогины, едва прикрытые повязкой. В храме царит любовь и покой, а в эфире светится не блеск серебра, но блеск духа. Здесь живут такие садху и агхори, которых редко встретишь в Бенаресе.
Преданные Бадринараяны мягкие, чуткие люди, они стоят вереницей тёплых сердец у ворот алтаря, ежесекундно готовые отдать своё сердце любимому Богу. Такие простые на вид люди, и такие ошеломительно искренние. Кажется, тепло их сердец согревает эти горы...
Мы приехали в канун большого праздника. Уже назавтра в Бадринатх должно было прибыть более 5000 человек. Мест не было. Ашрамы, отели — всё забито или забронировано. Мы идём со Свамиджи по улице и среди прохожих выбивается длинная худая фигура, одетая в геру. Мы подходим ближе и как-то невзначай фигура поворачивается, а человек индийской наружности, улыбаясь, начинает нам рассказывать на прекрасном русском, что здесь неподалёку есть весьма сносный отель всего за 300 рупий. «Я вижу, что ты — садху, поэтому я помогу тебе».
Мы последовали за русским индусом в геру и нашли подходящее для нас жильё рядом с той гостиницей, где жил наш проводник. Мы заселились и пошли в храм, на встречу с чудом. В удивительной стране, рядом с удивительным Гуру, в удивительной ятре — всё происходит удивительно. Мы обошли алтари по периметру, поприветствовали Ханумана и подошли к центральному алтарю, который был со всех сторон закрыт. Промелькнула мысль, что сегодня мы не попадём туда. В эту же секунду охранник тянет Свамиджи за рукав и приглашает к боковой двери. А ещё через мгновение мы стояли у алтаря Бадринараяны, единственные во всём храме, словно его открыли только для нас. Благословлённые, мы вышли во дворик храма, и, оглянувшись, увидели несметную очередь, перед которой только что открылись главные ворота к алтарю. Чудо! И это только что произошло с нами! В таком восторженном настроении мы отправились в отель, прошли по базарчику, попробовали мягкий коричневый сахар, купили сладостей на прасад, поздоровались с кундой. С моста было хорошо видно, как её пар собирается облачком над рекой. Прекрасная Алакананда, она — самое восхитительное украшение Бадринатха. Вообще место это чрезвычайно красивое. Здесь красиво всё, каждый горный хребет, каждый оттенок зелени в горах, каждый отблеск храма на солнце и даже луна среди гор восходит красиво. Бадринатх — это удивительное место. Утром мы предложили дары Бадринараяне, получили даршан и отправились чуть выше на самую границу Индии и Китая. Там мы увидели последний индийский магазин. Там испробовали вкуснейший напиток из рубиново-красного цветка, там прикупили красивые коврики с тибетскими рисунками и там же побывали в удивительных местах. Мы зашли в храмик Ганеши и после него попали в пещеру мудреца Вьясы. Только недавно я читала о нём в «Чёрном Баламуте» и вот я стою у входа в пещеру, где медитировал этот великий мудрец. Прохожу к алтарю, сажусь и... что это? В статуе Вьясы я угадываю черты Свамиджи? Взгляд, чёткие черты, распущенные волосы и борода и что-то ещё... как же он похож. Много веков назад Вьяса растолковал людям Веды, в наше время Свамиджи доносит до нас суть и смысл учения Йоги и Тантры, традиции Саньясы и древней ведической культуры. Один дух, одна энергия! Аж мурашки... Мы вышли из пещеры и я спросила Свамиджи: «Свамиджи! Чего это Вьяса так на Вас похож?!» «Может быть Он — это я», улыбнулся Свамиджи. И мы пошли дальше. Мы шли к истоку Сарасвати. На пути нам встретилась пещерка с молодым агхори с глазами цвета львиной гривы, он был удивителен и приветствовал Свамиджи как доброго друга, как будто Свамиджи, наконец, вернулся домой. Когда мы дошли до истока, наш Гуруджи и вовсе растворился в эфире, шуме воды, в каждой её капле. Глаза Свамиджи стали теплее и глубже, Прабху пришёл к Маме. Чувства испытанные в этом месте, едва ощутимы, а описать их и вовсе невозможно. Что-то произошло, но что именно, ведомо только Свамиджи. Её сила и мощь заставляют ум остановиться и созерцать. Такая щедрая в своём истоке, Сарасвати становится совсем невидимой в своём дальнейшем течении и появляется только из-под вод других рек в Праягах. На обратном пути мы немного задержались, чтобы подождать остальных и Свамиджи рассказал об одной книге, в которой люди, живущие у предгорья Кайлаша, свято верили в то, что являются частицами света и вся их жизнь была направлена лишь на одно — слиться с источником света в конце своего пути, стать единым с ним. Свамиджи отметил, что современное общество направленно в обратную сторону, сейчас каждый стремиться выделиться. В этих местах сохранён дух и сила других традиций. Традиций ведущих к единению.
По пути к машине нам встречались самые красивые на свете старухи, в чёрных платьях и белых тёплых накидках, с большими, но редкими украшениями из серебра, бирюзы и красного камня. Они не давали себя фотографировать и смотрели строго, но добро. Красота не есть молодость, красота не есть внешность, красота — это сияние духа, которое ничем не спрячешь.
В паломничестве за Светом мы пришли к истоку Света.

- Прабху, я чувствую, что стопы Нараяны касались этой святой земли. Его глаза смотрели на эти горы, его голос заполнял эфир, его тело пылало жаром тапасьи в этих пещерах. Я чувствую, Прабху, свет Бадринараяны в этих местах, он и по сей день сияет здесь, но как же это возможно?
— Когда ум и сердце объединены преданностью и любовью, когда каждый преданный осознаёт себя частичкой, крупицей великого Света, когда мантры и гимны горячих, наполненных бхакти сердец, звучат беспрестанно сквозь эоны лет, тогда, садхак, Свет Великого никогда не угаснет. Ибо его преданные излучают его свет.